– Люблю, – не возражал пингвин.

– Тогда на! – Борис протянул ему стопку книг, которую держал в лапах.

– Зачем? – растерялся Евгений.

– Вынеси их погромщикам! Пускай они их сожгут, может, тогда угомонятся!

Пингвин не верил своим ушам.

– И это говорите вы! Директор библиотеки! Вы должны защищать книги!

– Я и защищаю. Просто я защищаю одни книги тем, что выдаю другие. Евгений, не беспокойся, я выбрал дурацкие книги, чисто развлекательные.

– Да какая разница!

– Огромная. Их не жалко. Книги должны не развлекать, а воспитывать! Учить доброте, честности и состраданию!

Евгений вспомнил, что однажды он сказал друзьям то же самое. И ответ Улисса его тогда очень удивил:

– Самые озлобленные, лживые и жестокие звери, которых я знаю, читали в детстве именно такие книги. – В ответ на общее недоумение лис пояснил: – Эти звери потом вырастали и готовы были за свои идеалы, за то, что они сами считали «добротой, честностью и состраданием», порвать глотку всем, кто с ними не согласен.

Тогда Евгений решил, что Улисс преувеличивает, однако сейчас ему уже так не казалось.

Евгений решительно покачал головой:

– Я не стану этого делать!

Борис разочарованно вздохнул:

– Жаль. Барбара, может, вы?

Волчица в ответ лишь презрительно фыркнула.

– Придется самому, – приуныл барсук. – Нехорошо. Вдруг они меня побьют?

– Я и вам не позволю это сделать! – воскликнул Евгений, загораживая директору проход к двери. – Наш долг – защитить все книги без исключения!

Константин безуспешно пытался оттащить его в сторону:

– Дружище, хватит геройствовать, а? А то мне это кое-что напоминает!

Он имел в виду происшествие в Вершине, когда Евгений пытался сказать со сцены театра зрителям правду о том, что творилось в их городе. Тогда все чуть было не закончилось очень плохо.

Однако сам Евгений подумал о другом. Да, ситуация действительно кое-что ему напоминала. Но нечто совсем иное, нежели Константину. Борис, Барбара и Евгений, вынужденные защищать библиотеку от варваров – да ведь Евгений сам же все это описывал в своем романе! Оказывается, он предвидел события! С ума сойти…

Но если так, то, значит, возможны и другие совпадения. Погодите-ка…

– Барбара! У тебя должен быть пулемет!

Волчица уставилась на него с тем выражением морды, которое у Евгения с некоторых пор прочно ассоциировалось с отказом в любви.

– У меня нет пулемета, – сообщила Барбара.

– А мы так на вас рассчитывали, – покачал головой Константин.

Пингвин расстроился. Выходит, он предвидел не все.

– Евгений, да отойди ты наконец! – пытался урезонить его Константин.

Евгений не слушался. Он смотрел на Константина и думал, что его он тоже не предвидел.

В этот момент со звоном разбилось одно из окон, и в помещение влетел внушительных размеров булыжник.

– Ай-ай-ай! – испугался Борис. – Ну вот, теперь парой книг не отделаемся. Евгений, видишь, что ты натворил? Правильно я тебя уволил!

– Я их урезоню, – заявил Евгений.

– Не вздумай! – вздрогнул Константин.

– Я взову к их разуму.

Кот схватил пингвина за крыло.

– Какой еще разум у погромщиков! Разве что коллективный и очень маленький!

Евгений высвободил крыло.

– Константин, все нормально. Максимум, они меня не послушают.

– А что, пускай попробует! – вмешался Борис. – Господин кот, не мешайте ему!

А Барбара не сказала ничего. Зато она посмотрела на Евгения так, как никогда не смотрела прежде. Словно увидела в нем совсем не того пингвина, которого знала. Правда, Евгений этого не заметил, ему было не до того.

Он высунулся в окно и крикнул беснующейся толпе «духовных очернителей»:

– Друзья!

«Очернители» так удивились его появлению, что даже притихли.

– Друзья, послушайте!

Тут удивление «очернителей» прошло, и они снова завопили.

– Грешник! Камнями его, камнями! Пока не очистится! – Они потянулись к булыжникам.

Евгений вытянул вперед крылья, демонстрируя, что он не вооружен и что у него самые миролюбивые намерения.

– Друзья! Да, возможно, я грешен! Но пусть тот из вас бросит в меня камень, кто сам без греха!

Ему пришлось немедленно отпрянуть от окна и пригнуться, чтобы увернуться от града камней.

– Аморальный грешник! – неслось вслед за камнями.

– Ну, как там разум? – ехидно поинтересовался Константин.

– Я справлюсь, – упрямился Евгений, осторожно возвращаясь к окну. – Да послу… – Пингвин увернулся от камней. – Деревянные Зве… – Пригнулся. – Градбур… – Отпрыгнул.

Терпение Константина лопнуло. С помощью Барбары он наконец оттащил друга от окна.

– Евгений, ты самая болтливая мишень в мире. Но я не хочу тебя потерять, ты мне дорог как память.

Волчица же произнесла с нескрываемым восхищением:

– Евгений, твой поступок глуп, но отважен…

Пингвин вздрогнул и поинтересовался:

– А что для тебя важнее – что он глуп или что отважен?

В глазах Барбары промелькнула кокетливая искорка.

– Пока не решила.

«А что важно для меня?» – подумал Евгений. Он прислушался к чувствам. Те вяло заявили, что лично они сыты Барбарой по горло. Не то чтобы они о ней забыли, нет. Но с них хватит.

И Евгений вдруг понял, что больше не любит прекрасную волчицу. Более того, эта любовь, которая совсем недавно так его мучила, теперь показалась ему какой-то нелепой, временной… Какой-то школьной. Той любовью, которая бывает дана зверю не для того, чтобы соединить его судьбу с судьбой возлюбленного, а для того, чтобы характеру было от чего формироваться.

Евгений посмотрел Барбаре в глаза и сказал:

– Спасибо тебе.

– За что? – удивилась волчица.

– За науку.

Барбара нахмурилась. Ей хотелось, чтобы Евгений пригласил ее на свидание, а не чтобы он благодарил ее за какие-то непонятные науки.

Константин понял эту сцену по-своему. Он шмыгнул носом и сказал:

– Да, друзья, пора прощаться. Пришел наш последний час. – Он повернулся к пребывающему в растерянности Борису. – Спасибо вам.

– За что? – обалдел барсук.

– За науку.

– Эй, ты чего меня передразниваешь! – возмутился Евгений.